Чего смотрел. Выпуск №2

Июльский дождь

1966, СССР. 8 из 10

Добротная советская интерпретация идей французской новой волны. Кино фрагментарное, созерцательное, лишенное явной сюжетной линии. Длинные планы, будь то московских улиц или ночного леса, перемежаются со сценами из жизни героев.

В «Июльском дожде» нет явной завязки, нет финала. Есть жизненное полотно, длиной чуть меньше года, из разных мест которого аккуратно взяты пробы. Среди этих образцов можно найти горе и радость, скуку и воодушевление, надежду и разочарование. Кто-то из героев от пробы к пробе задумывается о смысле происходящего, эволюционирует, кто-то остаётся на месте и просто заполняет пустоту.

В чём смысл всего происходящего? А шут его знает, есть ли он вообще? Созерцай и плыви по течению жизни.

Сядь за руль моей машины

2021, Япония. 9 из 10

Хронометраж на старте может испугать (три часа), но не стоит его бояться. Рюсукэ Хамагути виртуозно распоряжается временем, завлекая зрителя в неспешное, но логичное и последовательное повествование, уводящее в пучины хитросплетений человеческих взаимоотношений: друг с другом, с самим собой, с прошлым и будущим.

Кино живёт в трёх измерениях: прошлом, настоящем и немного в будущем. Прошлое присутствует на экране как в виде пролога, внушительного хронометража, так и в виде груза внушительной массы, тяготеющего души каждого из ключевых персонажей.

В настоящем двое главных героев, по воле обстоятельств вынуждены много времени проводить в одной машине. Это время, поначалу, казавшееся тягостным, со временем трансформируется в подобие обоюдного сеанса психотерапии, как раз таки позволяющего каждому из героев если не избавиться от груза прошлого, то по крайней мере здорово, облегчить его вес.

При этом по форме фильм весьма будничен. Если вырвать из середины минут десять, то может сложиться впечатление: как можно такую тягомотину смотреть три часа? Можно и нужно! Тут всё строится на полутонах и психологизме, когда внимательно следишь за каждым словом и действием персонажей, проникаешься их миром, цепляет крепко, утягивает глубоко, не отпускает до последней минуты.

Военный фотограф

2001, Швейцария. 10 из 10

Я часто наблюдаю, как люди панически боятся откровенных разговоров о негативном. Избегание — естественный защитный механизм психики. Вот только часто он служит дурную службу.

Говоришь человеку прямо, что ждёт его, не пристёгнутого в случае аварии, а он переводит тему, вспоминает какие-то городские легенды, делает что угодно лишь бы не пристегнуться и не сбавить скорость. Результат? Люди продолжают легкомысленно относиться к вождению и гибнуть пачками.

С войной то же самое. Для многих война — это что-то из параллельной реальности, созданной играми, фильмами, ура-патриотической пропагандой. «Прогулка для настоящих мужиков». Результат? Войны не прекращаются.

Что было бы, если бы каждый человек, сидящий в своём тёплом диване, отдавал себе отчёт в том насколько страшна и омерзительна война? Находил бы он тогда ей оправдания? Внимал бы пропаганде?

Джеймс Нахтвей, главный герой документальной картины «Военный фотограф», положил всю жизнь на то чтобы показывать войну, нищету, голод, эпидемии такими какие они есть. Говорить сытым и довольным людям: «Иди и смотри!».

В этой картине показана лишь небольшая часть увиденного и отснятого Джеймсом за его долгую карьеру и даже от неё волосы дыбом встают.

Я не могу ручаться за то насколько искренен рассказ об этом человеке. Но мне очень хочется верить в то, что среди нас ещё есть люди, которые избегая цинизма и сохраняя себя, способны погружаться в чужую беду, чтобы рассказать о ней как можно большему числу людей. Показать как на самом деле выглядит этот мир и сколько ужасов скрывается за бравадой парадных новостей.